Беседовала Ирина Малкова
AES+F – РОССИЙСКАЯ ТВОРЧЕСКАЯ ГРУППА, СОЗДАННАЯ В 1987 ГОДУ ТАТЬЯНОЙ АРЗАМАСОВОЙ, ЛЬВОМ ЕВЗОВИЧЕМ, ЕВГЕНИЕМ СВЯТСКИМ И ВЛАДИМИРОМ ФРИДКЕСОМ. НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ ОНИ БЕЗ ПРЕУВЕЛИЧЕНИЯ ЯВЛЯЮТСЯ САМЫМ ФЕНОМЕНАЛЬНЫМ КОЛЛЕКТИВОМ НЕ ТОЛЬКО НА РОССИЙСКОМ, НО И НА МЕЖДУНАРОДНОМ АРТ-РЫНКЕ, А СВОИ РАБОТЫ ОБЫЧНО ПРЕЗЕНТУЮТ В СОВЕРШЕННО НЕОБЫЧНОМ ВИДЕО-ФОРМАТЕ. МЫ ПОГОВОРИЛИ С НИМИ О СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ, ДОПОЛНЕННОЙ РЕАЛЬНОСТИ И ЧЕЛОВЕКЕ БУДУЩЕГО.
В какой степени трансформировалось современное российское искусство за последние годы?
AES+F: Если оглянуться лет на 50 назад, то тогда современное искусство было принадлежностью исключительно западного мира. Сегодня мы говорим о глобальной арт-сцене, где и художники, и публика существуют в самых разных странах и культурах. Кроме того, к традиционным медиа добавились новые технологии – в том числе и новейшие, такие как VR & AR, то есть виртуальная и дополненная реальность.
Ваш проект «Пир Трималхиона» вы представили в конце 2000-х, когда только зарождались черты тотального консьюмеризма. Однако вы оказались правы – общество потребления только набирает силу. Как вы думаете, чем это закончится?
AES+F: В конце 2000-х консьюмеризм уже царил в мире, но именно в России он приобретал гротескные черты. И как раз в эти годы – 2008–2009-е – разразился мировой кризис, но потом все вернулось на круги своя, как и в нашем проекте, если вы обратили внимание. В самом по себе обществе потребления нет греха, особенно когда речь идет о потреблении культуры и в том числе современного искусства. Проблема – в плохом вкусе.
Свою инсталляцию Allegoria Sacra вы назвали в честь одноименной картины итальянского художника Джованни Беллини, где, как полагает большинство исследователей, изображено Чистилище на берегу реки Стикс. Является ли ваша Allegoria тем же Чистилищем, но изображенным в современном VIP-аэропорте?
AES+F: Да, современный аэропорт для нас – это метафора чистилища. На картине Беллини присутствуют персонажи из разных мифов – библейские герои, христианские святые, античные философы, кентавр и даже маленькая фигурка мусульманина в чалме в левом нижнем углу. В нашем же проекте эти персонажи преобразились в мусульманских беженцев, китайских рабочих, западных туристов, полицейских и пр.
Любопытно, но некоторые сравнивают Дубай с неким лакшери-аэропортом, где находятся разные люди – богатые и бедные, из разных стран, но все здесь временно. И эта временная неопределенность создает особое умонастроение людей. Отчасти Дубай можно назвать метафорой современной цивилизации, где переплетаются разные культуры со своими ценностями. Что вы об этом думаете?
AES+F: Мы можем к этому добавить, что у нас в проекте этот аэропорт в какой-то момент даже оказывается посреди пустыни, в которой происходит война (или битва) между ее обитателями. Это можно сравнить с положением Дубая как роскошного острова посреди конфликтного Ближнего Востока.
Своим творчеством вы хотите отразить реальность или предупредить?
AES+F: Как любые художники, мы хотим отразить реальность так, как мы ее видим и чувствуем. Кто-то может в этом разглядеть и предупреждение, хотя мы никогда не ставим перед собой каких-либо дидактических целей. Нам важен сам факт сбивания зрителя со стереотипной позиции.
Что сегодня важнее в искусстве: содержание или манипуляции?
AES+F: Искусство само по себе является актом манипуляции. Без манипуляции невозможно выразить какое-либо содержание.
Часто в своих работах вы обращаетесь к мифологическим сюжетам, но в современном контексте. Как вы думаете, какие мифы по-прежнему владеют умами людей в наши дни?
AES+F: Трудно перечислить все многочисленные мифологемы. Можно только заметить, что в теперешней ситуации, которую иногда называют «эпохой пост-правды», именно мифы, порой абсурдные и нелепые, влияют на сознание людей в современном информационном обществе, так как воздействуют больше на эмоции, чем на разум.
Каков ваш прогноз на будущее с точки зрения развития виртуальной реальности и искусственного интеллекта?
AES+F: Людям свойственно стремление к расширению своих возможностей. Этот процесс остановить нельзя. Все это, безусловно, приведет к появлению «нового человека». Так же как существует термин AR (Augmented reality / Дополненная реальность), так же можно будет назвать человека «дополненным человеком». Этот новый человек будет в такой же степени хорош или плох, как и современный, еще не дополненный человек.
Вы презентуете в основном видеоарт. Но как его коллекционировать? Картину можно купить и повесить у себя в гостиной. А как поступать с видеоартом?
AES+F: По нашему опыту, если это не публичная коллекция, обладающая большим пространством, где можно демонстрировать многоканальные проекции, а таких сейчас уже довольно много в мире, то минимальная опция – большой дисплей на стене или в пространстве комнаты или одноканальная проекция. Таких частных коллекций сейчас уже немало. Тиражи видео так же строго лимитированы и авторизованы, как и, например, фотография или любой принт.
А что думаете про музеи будущего?
AES+F: Будущее мировых музеев будет связано с возможностями виртуальной реальности, но бум строительства реальных музеев тоже будет продолжаться.
Существует ли мода на современное искусство? Есть ли гарантия, что коллекционер, приобретая дорогую работу сегодня, в будущем может оказаться ни с чем, так как она обесценится? Ведь тенденции общественного мировоззрения в последнее время меняются слишком быстро.
AES+F: Коллекционер, покупая работу молодого художника, безусловно рискует. Но обычно такая работа и стоит недорого. Если же говорить о художниках с состоявшейся карьерой и биографией, и особенно тех, чьи работы присутствуют не только на рынке, но и в музейно-институциональном контексте, то их произведения (уже не дешевые) со временем скорее только вырастут в цене.
Как правило, современное искусство в большей степени отражает недостатки нашего общества. Но почему оно не отображает красоту и преимущества нашего времени? Ведь они тоже есть.
AES+F: Современное искусство, и наше в том числе, совсем не избегает идеи красоты. Скорее, искусство заново определяет, что красиво, а что нет. Современное искусство вовлекает в зону эстетического то, что раньше к этой категории не принадлежало. Например, работа Энди Уорхола «Кэмпбэлл суп», где банка дешевого консервированного супа с сомнительным дизайном превратилась в прекрасный эстетический объект. А если вы возьмете тему насилия, то оно всегда было притягательным и для искусства, и для публики, вспомните многочисленные батальные картины Старых мастеров. В современном мире эстетика видеоигр не так уж сильно отличается от изображения насилия в картинах художников эпохи барокко.
Могли бы вы назвать авторов или течения, которые в свое время оказали на вас ощутимое влияние?
AES+F: Нас скорее интересуют отдельные темы и идеи, которые присутствуют в «воздухе» современной культуры. Из писателей, например, Мишель Турнье и его роман «Лесной царь», давший название циклу наших проектов, также романы Мишеля Уэльбека, некоторые темы у нас с ним совпадают (например, наш «Исламский проект» был выпущен в 1996 году, а его роман «Покорность» – в 2015-м). Или Паскаль Киньяр, в частности, его книга «Секс и страх».
Какие еще идеи вам было бы интересно донести до зрителя?
AES+F: Мы сейчас начали работать над проектом «Турандот», который одновременно является и постановкой оперы в ряде европейских театров, и нашей самостоятельной видеоинсталляцией. В этом проекте мы придумали общество будущего в 2070 году в Пекине, столице глобального мира. Это киберфеминистическое общество, которым правит женщина с помощью роботов-гуманоидов. Также мы сейчас работаем над новой серией скульптур из фарфора под названием «Mare Mediterraneum». В этом проекте в стиле галантного XVIII века мы показываем проблему миграции с неожиданной стороны.